Его герои — не люди, а пластические идеи: акробаты, парящие в золотом сечении, музыканты, чьи инструменты изгибаются как линии судьбы, влюблённые, застывшие в ритуале вне времени. Это живопись как молитва — где каждый жест становится символом, а цвет звучит как органный аккорд.
▸ Икона + Баухаус — византийская обратная перспектива встречает конструктивистскую динамику
▸ Театр вечных архетипов — его циркачи и танцовщицы словно сошли с фресок раннего Шагала
▸ Философия «тихого авангарда» — революция не в манифестах, а в гармонии полутонов
Фигуры-«реки» — удлинённые пропорции как отсылка к русской иконе
Цветовые камертоны — охры и умбры, звонкие как колокольная бронза
Пространство-сновидение — где земля сливается с небом в единой вибрации
«Мои герои закрыли глаза, чтобы увидеть музыку сфер»
▸ Пелевин в красках — его работы иллюстрировали книги главного постмодерниста России
▸ От Тайбэя до Сан-Франциско — глобализация духовного поиска
▸ Кабинет доктора Германа — ведущий искусствовед Русского музея называет его «живописцем трепетной тишины»
→ Мореход → иконописец → летописец воздушных акробатов
→ Преподавал в карельском кружке — теперь его картины сравнивают с Фра Беато Анджелико